—
376 —
будто я, какъ Діонисій философъ, вдругъ перемѣнилъ свое
мнѣніе); я отвергаю только его превратное ученіе. Ά знаю,
что одинаковому проклятію подлежатъ и называющіе доброе
дурнымъ, и считающіе дурное добрымъ,—дѣлающіе горькое
сладкимъ, а сладкое горькимъ (Исаіи 5, 20). Да и мыслимо
ли такое упрямство—до того хвалить ученіе извѣстнаго ли-
ца, чтобы раздѣлять и его богохульство?
0 второмъ вопросѣ твоемъ разсуждалъ Тертулліанъ въ
книгахъ „о единобрачіи"; онъ утверждаетъ, что дѣти вѣрныхъ
называются святыми потому, что они какъ бы кандидаты вѣры
и не оскверняются никакими нечистотами идолослуженія. Вмѣ-
стѣ съ этимъ прими къ соображенію и то, что сосуды въ ски-
ніи и прочіе предметы, относящіеся къ обрядамъ богослуженія,
называются святыми, хотя въ собственномъ смыслѣ святымъ
можетъ быть только то, что мыслитъ и чтитъ Бога. Таково уже
свойство языка писаній, что въ нихъ употребляется, по мѣ-
стамъ, названіе—святой вмѣсто—чистый, очистившій, загла-
дившій грѣхи. Такъ Бетсабея пишется освятившеюся отъ не-
чистоты своей, и самый храмъ называется святилищемъ.
Прошу тебя не обвинять меня мысленно въ суетности иди
лживости. Свидѣтель Богъ совѣсти моей, что вышесказанная
необходимость отвлекла меня отъ толкованія, когда я былъ уже
наготовѣ къ дѣлу и приступалъ къ нему; ты знаешь самъ, какъ
не хорошо выходитъ то, что дѣлается съ предзанятымъ умомъ
Шапочку, малую по ткани, но широчайшую по любви, назна-
ченную для согрѣванья старческой головы, я получилъ съ
удовольствіемъ, и радовался ο дарѣ и дарителѣ.
79. Письмо къ Ѳеофилу.
Блаженнѣйшему папѣ Ѳеофилу Іеронимъ.
На дняхъ получилъ я письмо твоего блаженства, возна-
граждающее давнее молчаніе и призывающее меня къ обычной
обязанности (отвѣчать). Хотя съ прибытіемъ святыхъ братій